Клюева Ольга Андреевна: «В момент начала войны жила под Ленинградом и вместе со взрослыми работала на торфяных болотах Через несколько месяцев нам сообщили, что немец в 45 километрах от нас. Все население нашего рабочего поселка ушло в лес, но начали летать самолеты, с которых скидывались листовки, в них говорилось о том, что можно возвращаться в свои дома - мирное население оккупанты не тронут. Потом поселок несколько раз переходил из рук в руки - то к нашим, то к немцам. Мы все это время продолжали работать. Работа тяжелая, питались плохо, часто были бомбежки, гоняли из поселка в лес и обратно. Однажды к поселку подошли партизаны, отправили разведчика и через него попросили принести им что-то поесть. Взяла таз, на дно положила сухари, а сверху мокрые дорожки, якобы пошла полоскать их на ручей. А идти нужно было мимо немецкого поста. Немцы сидели в стороне, играли на губной гармошке, один подошел ко мне проверять, что я несу. Двумя пальчиками приподнял мокрые дорожки, но видно не захотел мочить руки и поэтому не стал смотреть что на дне таза. А если бы нашли сухари - сразу бы расстреляли. А солдаты наши были совсем не такие, какими их сейчас показывают в кино - обгорелые, грязные, закопченные, в порванных шинелях. После бомбежек было много убитых, раненых. Можно было видеть убитую мать, а рядом ней лежал и сосал грудь ребенок. Нашла в землянке раненых русских солдат. У некоторых уже началось заражение, гангрена. Они попросили сходить к немецким солдатам, чтобы те пришли и расстреляли их. От голода люди ели сырое мясо убитых лошадей,хотя брать его было запрещено. По навету соседей могли забрать в комендатуру».

Материал подготовила Кочетова Лидия Анатольевна